Ночь разбитых сердец [= Там, где живет надежда ] - Нора Робертс

– Может быть, какой-нибудь экскурсант?

– Да, – Джо кивнула, пытаясь заставить себя согласиться. – Многие начинают думать, что она потеряла голову и сбежала с кем-то. С ней такое случалось раньше, но не тогда, когда она должна была выйти на работу. И она никогда не уезжала, не предупредив кого-нибудь.

Нэтан вспомнил, как Джинни улыбалась ему: «Эй, красав­чик!»

– Она вчера выпила много текилы.

Джо нахмурилась и резко отпрянула от него.

– Джинни – не какая-нибудь безответственная пьяница!

– Джо, я этого не сказал и не имел это в виду.

– А что ты имел в виду?! Что ей на всех наплевать? Что она просто удрала, никому ничего не сказав, ни о ком не поду­мав? – Джо вскочила, захлебываясь Словами. – Оставила свой дом, свою семью, всех, кто любил ее, даже не задумавшись о том, как они будут мучиться, как им будет больно?

Глаза Джо сверкали яростью, голос срывался на крик. Ей уже было неважно, что она говорит не о Джинни, а о своей матери. Не­важно, что, судя по его сочувственному взгляду, он понимает это.

– Я в это не верю! – Она задержала дыхание, медленно вы­дохнула. – И никогда не верила.

– Мне жаль. – Он встал, обнял ее и, несмотря на то, что она тут же напряглась и отшатнулась, крепко прижал к себе. – Очень жаль, Джо.

– Мне не нужно твое сочувствие! Я ничего не хочу от тебя и от кого бы то ни было! Отпусти меня!

– Нет.

Ее слишком часто и слишком многие отпускали, подумал Нэтан. Он прижался щекой к ее волосам и ждал, пока она успо­коится.

Неожиданно Джо перестала вырываться и крепко обхватила его руками.

– О, Нэтан, мне так страшно! Снова все то же самое, и снова неизвестно, почему…

Он смотрел поверх ее головы на цветущие колокольчики и львиный зев.

– А это что-нибудь изменило бы? Если бы ты знала причи­ну. Думаешь, это помогло бы?

– Может, и нет. Иногда я думаю, нам было бы еще хуже. Всем нам… – Она уткнулась лицом в его шею, благодарная за то, что он сейчас рядом с ней, за то, что он такой сильный. – Я же вижу: отец помнит, и Брайан, и Лекси. Мы не разговариваем, не можем заставить себя говорить об этом. Но это стоит между нами и отдаляет нас друг от друга. Думаю, всегда отдаляло. – Ровный стук его сердца успокаивал ее. – И понимаю, что сей­час больше думаю о маме, чем о Джинни. И ненавижу себя за это.

– Не смей! – Нэтан коснулся губами ее виска, щеки, губ. – Не надо, – повторил он и поцеловал ее гораздо нежнее и креп­че, чем собирался.

Она не отшатнулась, ее губы раскрылись. Благодарность, ко­торую она испытывала к нему, переросла в нечто большее. Он взял ее лицо в ладони, затем его руки скользнули по ее телу, и ей показалось, что сердце перестало биться.

Желание внезапно охватило ее – такое неожиданное, такое сильное, что ей стало страшно. Откуда оно взялось? – ошеломленно думала она. И куда приведет? Джо сейчас захотелось одно­го: чтобы они были просто мужчиной и женщиной, тонущими в бесконечном поцелуе в лучах заходящего солнца среди длинных сгущающихся теней.

– Я не могу! – прошептала она.

– Не бойся. Обопрись на меня. Расслабься хоть на минуту, – бормотал Нэтан, снова целуя ее, чувствуя, как она тает под его поцелуями.

Джо не могла сопротивляться, не могла отказать ни ему, ни себе. Она прижалась к нему, вцепилась в него, и все вокруг закружилось. Но внезапно она услышала скрип шин на дороге внизу и резко отстранилась; Реальность вернулась, безжалостно напоминая о себе.

– Мне надо идти. Нэтан взял ее за руку.

– Пойдем со мной. Пойдем ко мне. Забудь об этом хоть не­надолго!

Охватившее Джо волнение отражалось в ее глазах, делая их ярко-синими.

– Я не могу.

Она попятилась, затем взбежала по ступенькам, быстро за­хлопнула за собой дверь и не оглянулась.

Через тридцать шесть часов после того, как Джинни не по­явилась на работе, Брайан устало вошел в гостиную и растянул­ся на старинной кушетке. Он был измучен и не знал, что еще можно сделать. Остров обыскали вдоль и поперек, сделали де­сятки звонков. Затем известили полицию.

И нельзя сказать, что полиция сильно заинтересовалась, ду­мал Брайан, изучая гипсовые розетки, окаймлявшие углубление в центре потолка. В конце концов, речь идет о двадцатишести­летней женщине… к тому же женщине с определенной репута­цией. Женщине, которая имеет право приходить и уходить, ког­да ей захочется. Женщине, не имеющей врагов, зато имеющей склонность к необдуманным поступкам.

Он уже понял, что власти наскоро проведут рутинное рассле­дование и закроют дело.

Двадцать лет назад, когда исчезла другая женщина, они сде­лали больше, вспомнил он. Они дольше и усерднее пытались найти Аннабелл.. Озабоченные полицейские рыскали по остро­ву, задавали вопросы, делали заметки. Но тогда были вовлечены деньги: Сэм Хэтуэй обладал солидным состоянием. Да и репута­ция Аннабелл Хэтуэй сильно отличалась от репутации Джинни Пендлтон…

Брайан в то время был еще слишком мал и не сразу понял, что полиция не исключала вероятность убийства. И что – не­долго, правда, – его отец был главным подозреваемым.

А когда понял, это испугало его до смерти.

Но никаких доказательств убийства так и не нашли, и интерес к делу постепенно угас. Брайан мог себе представить, что интерес к делу Джинни Пендлтон угаснет еще быстрее.

Все сегодняшние дела он уже переделал. Может быть, дотя­нуться до пульта дистанционного управления, включить теле­визор или стерео и просто побездельничать часок?

Гостиной – или общей комнатой, как настойчиво называла ее Кейт – редко пользовались. Но Кейт когда-то очень тща­тельно выбрала для нее мебель: глубокие широкие кресла, тяже­лые старинные столы, огромный диван. Она даже накидала на пол специальные подушки, видимо, надеясь, что в комнате может собраться столько народа, что не всем хватит мест.

Только по большей части в гостиной одновременно бывало не больше одного человека: Хэтуэи не относились к семьям, со­бирающимся вместе, чтобы посмотреть телевизор.

Хэтуэи – одиночки, думал Брайан. Все без исключения. Каждому легче найти предлог, чтобы разбежаться, чем собрать­ся вместе.

Что ж, это делает жизнь менее… сложной.

Брайан сел, взял пульт, но тут же отложил его: ему не хоте­лось сейчас заниматься чужими новостями. Он поднялся и по­дошел к маленькому холодильнику рядом с баром из красного дерева. Полный бар и холодильник – отражение еще одной из неистребимых фантазий Кейт. Вдруг все домочадцы соберутся после длинного дня, выпьют, поговорят, развлекутся… Брайан усмехнулся, открывая бутылку пива.

Исключено!

Внезапно ему показалось, что за ним кто-то наблюдает. Он поднял голову и увидел в дверях отца.